его, неразложенным, улегся и долго смотрел в потолок. Мысли блуждали где-то далеко, и только когда они оформились в Артура, я понял, что сплю.
Оля обижалась долго. Нет, она не объявляла молчаливую забастовку, мы с ней общались, но трещина в отношениях, как на той кассете, пролегла глубокая. Недели две она дулась, за это время кажется, так ни разу и не прикоснулась к камере. Хотя может, просто не показывала того, что делала, ведь я видел ее глаза, просто так отказаться от идеи, которая целиком и полностью захватила ее Оля вряд ли бы смогла. Да и стала ли? Ведь она старалась всегда доводить дела до конца, не отвлекаясь на ненужные споры и ссоры, так было прежде, так должно происходить и сейчас. Но убедиться в этом я смог только через двенадцать дней, в середине октября, когда солнышко, немного развеявшись, пришла домой около девяти, но зато сразу вытащила меня в коридор, где и зашептала, чтоб не смущать Михалыча:
— Я достала нечто. Прояви и сам посмотри. И кроме того, у меня важное сообщение. Но скажу только в одном случае.
Она отпрянула. Лицо стало виноватым, Оля некоторое время выжидала, потом сказала просто:
— Прости, я дурака сваляла тогда. Да и все это время — не знаю, что на меня нашло, но правда, как услышу об Артуре, меня всю перетряхивает. А ты как нарочно.
— Он мой друг.
— Был, не забывай. А ты так говоришь, будто он все еще тут.
— Я постоянно это забываю, прости. Но он был моим единственным другом.
— А я? — вдруг спросила она, вцепившись в меня не только руками, но и взглядом. Я не отвел глаза.
— Ты гораздо больше. Только фырчишь, чуть что.
— Я не… я правда ревную. Странно, что к тому, кто давно упокоился на кладбище. Да еще и к мужику. Как будто ты… ладно не бери в голову. У всех свои заморочки. Ты простишь меня?
— Да. Ты меня прости. Но мне это надо, я пытался отказаться, ты помнишь, думал, сам думал, что это прошло, все, с ним связанное, а вышло… вернее, не вышло.
Она помолчала, затем негромко произнесла.
— Наверное, поступила бы точно так же. Давай больше не будем, а?
Она чмокнула меня в щеку и отстранилась. И снова прижалась. Мы помолчали, долго, Михалыч в своей комнате аж шевелиться перестал, так сильно прислушивался. Я не выдержал:
— А что за сюрприз ты принесла?
— Вот всегда так. Только девушка размечтается, а тут ты с прозой жизни. Вот две кассеты документов по афере номер один. Кажется, все что нужно и чуть больше. Я не совсем уверена, надо уточнить.
— Сейчас пойду.
— Нет, я помыться хочу. Изгваздалась во всем, как чушка. И пропахла.
— Я тебя там не брошу.
— Можно иначе подумать, ты такого никогда не упускал.
Она была права, в такой ситуации Олю я выпустить из объятий мог только для того, чтоб намылить спинку. Или включить душ.
Она и не сопротивлялась. Когда мы закончили возиться, я снова принялся было за пакетики и пленки, но она отвела руки.
— Сперва кое-что сказать должна. Пока не забыла, да и вообще, нынешним вечером много чего важного случилось. Я тоже снимок сделала один, немного странный и может даже не в фокусе, но постаралась.
— Что, прямо во время…
— Да, заседания. Увидишь в конце. Ковальчук собрал нас, простых смертных и объявил, что им сформирована делегация для переговоров и встреч с ленинградскими коллегами и… — она выдержала паузу по Станиславскому, — представителями частного банка.
Сказать, что я опешил, значило, мало, что сказать. С минуту я недоверчиво разглядывал солнышко, потом переспросил:
— В смысле… кооперативного?
— Именно. Коммерческий банк «Патент», появился еще в августе. А первый банк, кстати, знаешь, где создан? — я покачал головой. — В казахском Чимкенте, прикинь.
— Это вообще где?
— Это город мастеров. Натурально. Половина тяжелой промышленности республики там сосредоточена, ну и всякая другая тоже. Наверное, дышать от дымов большого города невозможно. Но зато вот первый в истории СССР частный банк.
— Интересно, кому он принадлежит.
— Одному из местных воротил. Наверное, из первых секретарей или… да не суть важно. Я про другое говорю, а ты слушаешь что-то свое.
— Я так понимаю, «Асбест» хочет выяснить, как работает эта система. Или наладить связи, чтоб отмывать деньги от афер.
— Или создать свою. Ой, проговорилась, но это еще не решено окончательно. Послушай, меня тоже берут и еще много кого из центральной бухгалтерии. Главное, я буду в нужном месте. И камеру не забуду.
— Вряд ли тебе дадут ей воспользоваться.
— А ты думаешь, зачем я сегодня заседание снимала?
— А ты предусмотрительная.
— Не то слово. Сама поражаюсь. Сразу, как Ковальчук заговорил о поездке, сообщил, кого отобрал, зачем едем — и набираться опыта и общаться с банкирами, — я тут же сумочку на стол и начала его выцеливать. Потом щелкнула. Первый раз не успела, а второй раз вроде получилось. Жаль, диктофоны у нас большие, записать разговор не получится.
— Знаешь, если ты так будешь готовиться ко встрече, тебя с нее отправят обратно в багаже.
Она только рукой махнула. В глазах снова горел неугасимый огонь.
— Не, я осторожная. И еще бойкая. Не зря меня взяли. Ковальчук так и сказал, ему нужны острые глаза и умы, чтоб соображать прямо по ходу, чтоб наше предприятие не отставало от темпов развития страны в банковской системе… ну и прочую фигню. Больше для собственного удовольствия нес, ему же не с кем особо поговорить. Вот перед нами выступал с час. Потом пошел к главному инженеру.
Я почесал затылок. Коммерческие банки… еще не было принято ни законов, ни постановлений, откуда, на каких правах они вообще работали? Впрочем, Оля меня успокоила, все в порядке, есть распоряжение правительства СССР, лично его главы Рыжкова, которое разрешает создание частных банков и как-то регламентирует их деятельность. А то в самом деле, кооператоры есть, много, денег им требуется еще больше, а быстрого финансирования не получается, хотя бы потому, что нет никаких нормативов, как, на каком основании выдавать деньги.
— То есть сейчас создается гигантская отмывочная машина.
— Целая сеть и пока небольших машинок. Для личных нужд, ну и может действительно, кооператорам что-то давать. Но не это главное, сейчас решаются вопросы о хранении и отмывании крупных сумм денег тех, кто прятал их долгие годы в сундуках и в коробках в саду на даче.
— Интересно, много ли требуется начального капитала, чтоб организовать банк?
— Кажется, полмиллиона рублей. Не сумма для теневых дельцов, тем более, Ковальчука. Имей в виду, если он все же захочет сделать
